Неточные совпадения
Придет мать — весна-красна,
Лузья, болота разольются,
Древа листами оденутся,
И запоют птицы райски
Архангельскими голосами;
А ты из
пустыни вон изыдешь,
Меня, мать прекрасную,
покинешь! [35...
— Авраам-то и Сарра [Авраам, Сарра, Агарь — герои библейских легенд.] в каких тоже уж летах были и вдруг наложница у него оказалась; однако Сарра настояла же на своем, — прогнал он эту Агарь свою в
пустыню, и всегда этаких госпож Агарей прогоняют и
кидают потом… всегда!
Но что могло заставить их
Покинуть прах отцов своих
И добровольное изгнанье
Искать среди
пустынь чужих?
Блажен, кто посреди нагих степей
Меж дикими воспитан табунами;
Кто приучен был на хребте коней,
Косматых, легких, вольных, как над нами
Златые облака, от ранних дней
Носиться; кто, главой припав на гриву,
Летал, подобно сумрачному Диву,
Через
пустыню, чувствовал, считал,
Как мерно конь о землю ударял
Копытом звучным, и вперед землею
Упругой был
кидаем с быстротою.
Познав же истину,
покинул тамошний град и паству свою, хотя
пустыню лобызати и в предании святоотеческом пребыть.
— Ильза, Ильза, где ты? — спрашивал жалобно слепец, ловя в воздухе предмет, на который мог бы опереться. — Никто не слышит меня: я один в
пустыне. Один?.. а Господь Бог мой?.. Он со мной и меня не
покинет! — продолжал Конрад и, преклонив голову на грудь, погрузился в моление.
— Да будет благословен приход твой в тихую, безмятежную
пустыню нашу, и да обретет душа твоя пристань вечную в недрах святыни и созерцании творений Зиждителя. Да приобретет она себе житием праведным богатство духовное — успокоение, какое внушает этот юноша, — проговорил отец Авраамий, благословляя пришельца и указывая ему на молящегося. — Но кто ты сам? — спросил он. — Почему
покидаешь свет?
Вообще, когда двор
покидал Петербург, то северная столица обращалась в совершенную
пустыню. Не видно было более карет, и улицы зарастали травою.
Покинут в
пустыне младенец бродил,
Но гений-хранитель незримо с ним был...
В том было дело, что хозяин, которому мой дикарь шапку
покинул, совсем не на охоту в то время ходил, когда прибегал мой избавитель, а он выручал моего Кириака, которого обрел брошенного его крещеным проводником среди
пустыни.
Перегуд
покидал чулок и рисовал, и вырезывал из бумаги огромные глаголицкие буквы: он будет ими отражать прямо на небо то, про что восшумит глас, вопиющий в
пустыне: «Готовьте путь! Готовьте путь!» Уж слышен росный дух, и как только держащий состав вод отворит бездну, тогда сейчас твердый лед станет жидкой влагою и освежает все естество и деревья дубравные, и возгремит божие страшное великолепие!